Охота на ясновидца - Страница 186

186

Гepa одна звала на помощь Зевсу бежавших богов, но ни Посейдон, ни Арес, ни Аполлон не откликнулись на ее зов и не пустили в ход трезубец, меч и лук. Каждый из них уже думал о том, что займет зевесово место и станет владыкой небес! Никто из них не понимал, что пришел конец не только Зевсу, а всем олимпийским богам, и никто не видел, что Гepce помогают в битве с языческим богом ангелы Нового Бога, великое Христово воинство света.

Тем временем вся кровь вытекла из Зевса на землю, и, когда Герса подошла к его ране, ее сандалии уже ступали по снегу, так силен был снегопад над Олимпом.

Она придавила грудь громовержца камнем, который побывал однажды в утробе Кроноса. Это был единственный камень в мире равный тяжестью — силе самого Зевса.

И раненный Зевс не смог сбросить с груди глыбу каменного кронида, потому что это была еще и тяжесть его вины перед отцом.

И тогда Гepca подобрала в глубоком снегу отрезанный серпом Крона горячий фаллос громовержца и погрузив свою левую руку по самое плечо в рану скопца, овладела вооруженной рукой титанидой Метидой в утробе павшего бога, и Метида тут же зачала плод от зевесова семени.

Так исполнились слова оракула о том, что все обещанное будет исполнено, и плата будет уплачена: и она родит сына, который будет сильнее отца. И что Слово стоит в начале мира, и его нельзя отменить.

И Терса вспорола фаллосом живот Зевса и вытащила на свет проглоченную Метиду.

Верная Гера склонилась над мужем, умоляя его обнять ее как прежде! Последним усилием воли Зевс обернулся пестрой кукушкой и, взлетев из-под камня, спрятался на груди Геры, и богиня отчаянно прижала птицу к телу, обернувшись снежным сугробом.

Но неумолимая Герса по локоть погрузила правую руку в снег, вытащила раненную кукушку и размозжила о титанический камень, и кинула теплые птичьи потроха голодному хорьку, и хорек съел птицу.

Таким был конец Зевса.

В руке Герсы осталось только холодное яйцо пестрой кукушки, весь античный мир — Ойкумену — можно было теперь разбить одним броском.

Когда тень громовержца не явилась в Аид, ужас охватил и все подземное царство. Только тут всем богам стало ясно, что вызов Элладе брошен неземным существом.

Спрятав беременную Метиду в священной роще на острове Патмос и привязав срам Урана, в котором жил тысячерукий безвидный Уранис, к высокому дубу — охранять титаниду, Герса отправилась купаться к любимому роднику Кана около Аргоса, в котором восстановила свою невинность.

Тем временем — сразу после гибели Зевса — олимпийские боги тут же вступили в борьбу друг с другом за господство над миром:

Арес убил воинственную Артемиду.

Гермес убил Немезиду.

Аполлон пронзил стрелами Гелиоса.

Посейдон трезубцем поразил Диониса.

Афина копьем заколола Деметру и девственницу Гестию.

Но победить без помощи Герсы друг друга они уже не могли.

Только один Аид да хромоногий Гефест не участвовали в битве богов за опустевший Олимп, скрываясь в подземном Тартаре.

Тем временем великая богиня Гера, вдова горомо-вержца, обернувшись волчицей, прибежала к Аргосу и, спрятавшись в лесу, стала выслеживать купальщицу Гер-су, которая вот уже все лето смывала кровь Зевса.

— Волчицей?!

— Да, волчицей, Гермес… Наконец кровь смылась, и Герса вышла на берег отдохнуть. Гера волчицей бросилась на спящую, и вцепилась ей в горло. Но ангел-хранитель пригвоздил Геру копьем к земле и разбудил спящую истребительницу языческих богов. Узнав под волчей шкурой богиню Геру, Герса отправилась к трем мойрам, владычицам судьбы, и спросила: «Чью нить жизни вы сейчас ткете?» Та, что пряла нить — мойра Клото — ответила: «На моем веретене — нить жизни Геры». «А сколько вы отмерили еще ей жить?» — снова спросила Герса. Та, что отмеривала жребий — Лахосис — ответила: «Ей осталось совсем немного, хватит птице перелететь с одной ветки на другую».

Но Гера, которая слышала весь разговор, перебила мойру: «Боги бессмертны, — сказала она, — а вы мойры все дочери Зевса и вам подвластна только жизнь простых смертных, но не бессмертных богов».

— Это правда? — спросила Герса.

— Нет, — ответили хором все три мойры: — мы не дочери Зевса, мы — дети великой богини Необходимости — Ананке, — даже боги не спорят с ней, потому что она сама могучая судьба, повелительница последней черты.

— Это, наверное, я! — сказала Герса и дала повелительный знак самой младшей и самой ужасной из трех: — Антропос — режь.

И мойра перерезала нить бессмертной Геры и та сразу околела, как околевает лесной хищный зверь, кусая землю, дергая лапами, и высовывая язык между зубов наружу. Волк сдох, и ангел-хранитель вытащил из холки зверя свое копье…. Так Герса победила Геру.

Узнав о том, что неотвратимой, неодолимой, ужасной Гepce подчиняются сами мойры, боги окончательно поняли, что в одиночку им никогда не занять место Зевса, и каждый решил про себя заручиться помощью Гёрсы и склонить неземное существо на свою сторону. И боги встрепенулись в Египте: вепрь снова стал Аресом, богом войны, ворон — Аполлоном, рыба — Афиной, дельфин — Посейдоном, богом морских глубин, а Эрот так и остался золотым колечком на лапке ибиса, в которого превратился ты сам, Гермес. Ты единственным— из богов не стал менять свой облик в далеком Египте и первым — птицей — примчал к Гepce, предложив себя в союзники против бога войны, непобедимого Ареса.

Герса не успела ответить, как мальчишка Эрот спрыгнул с ноги Гермеса на землю и тоже храбро предложил себя в союзники против Ареса, чем рассмешил ужасную Герсу.

— Я согласна, — ответила Герса.

186